Шарипутра

Шарипутра "Знаменосец Дхармы" (санскр. Śāriputra – сын Шари, или Śārisuta, также Śāradvatīputra – сын Шарадвати; пали Sāriputta – Сарипутта; тиб. sha ri bu – Шарипу) – один из двух главных учеников будды Шакьямуни. Иногда в сутрах Шарипутру называют Упатиссой (пали Upatissa). Согласно комментариям, это было родное имя Шарипутры.

Из книги "Великие ученики Будды"

Пролог

Во многих храмах Шри-Ланки Будда изображается с двумя монахами по обе стороны от себя. У них оголено правое плечо и они держат ладони сложенными в знаке почтения. Многие буддисты, приходя в храм, кладут к их ногам цветы.
Кто эти монахи? Это два главных ученика Будды, Сарипутта и Махамоггалана. Они стоят соответственно своему положению — Сарипутта справа от Будды, а Махамоггалана — слева. Когда в середине XIX века открыли большую ступу в Санчи, в реликварии обнаружили два каменных сосуда. Тот, что стоял в северной стороне, содержал реликвии Махамоггаланы, а тот, что в южной, — реликвии Сарипутты. Они пролежали там более двух тысяч лет и пережили многие значительные исторические события — успела расцвести и закатиться Римская империя, померкнуть слава Древней Греции; новые религии вписали в историю свои имена, часто огнем и кровью, на изменяющемся лице земли, чтобы смешаться наконец с легендами о Фивах и Вавилоне; случилось перемещение торговых путей с Востока на Запад и выросло не одно поколение людей, никогда не слышавших даже имени Будды. И все это время прах святых учеников лежал безмятежно в земле, которая их родила, и памятью учеников дорожили везде, где распространено слово Будды, их жизнеописания передавались из уст в уста на протяжении не одного поколения, пока не были записаны на страницах «Типитаки», самом объемном и подробном священном писании из имеющихся. Среди буддистов тхеравады эти два ученика заслуживают наибольшего почитания сразу после Будды. Их имена прочно запечатлены в летописях буддизма, так же как и имя самого Будды. И если даже получилось так, что со временем их жизни обросли легендами, то это лишь из-за той веры и преданности, которую к ним всегда испытывали.
Подобное уважение вполне заслуженно. Немногие религиозные учители имели таких славных учеников, какие были у Будды. Вы поймете, читая эту книгу, что один из двух учеников, достопочтенный Сарипутта, был вторым после Будды в глубине и широте мудрости и в умении преподавать учение об освобождении. В «Типитаке» нет ссылок на жизнь Сарипутты, но ее можно восстановить по историям из канонических текстов и комментариев, где он фигурирует. Некоторые из них — больше чем история, поскольку жизнь Сарипутты так тесно вплетена в жизнь и проповеди Будды, что зачастую первый играет главную роль. В ряде случаев это роль квалифицированного наставника и образца для подражания, иной раз — доброго и внимательного друга, опекуна бхиккху, находящихся под его руководством, хранителя доктрины Будды. Последнее — именно то, что дало ему титул Дхаммасенапати, Полководца Дхаммы.
Но везде мы видим его — человека с неподражаемым терпением и стойкостью, скромного и четкого в мыслях, словах и делах, человека, который помнит проявленную к нему доброту до конца своих дней. Даже среди архатов, которые освободились от всех загрязнений страсти и заблуждения, он блистал, как полная луна в звездном небе.
Это человек глубокого интеллекта и возвышенной природы, настоящий ученик Великого Учителя. Историю Сарипутты мы и приводим далее, используя все свои силы и возможности. Если читатель из этого далекого от совершенства сборника сможет почерпнуть что-то о качествах освободившегося и поднявшегося до высшей ступени реализации, понять, как такой человек действует, говорит, относится к другим, и если чтение даст уверенность в том, что можно самому достичь подобной ступени развития, то наши труды будут вознаграждены.

Поиски Дхаммы. Молодые годы.

История берет начало с двух индийских брахманских деревень Упатисса и Колита, которые располагаются недалеко от Раджагахи. Еще до рождения Будды в деревне Упатисса понесла одна брахманка по имени Рупасари, и по счастливой случайности в тот же день понесла одна брахманка из деревни Колита, которую звали Моггалли. Эти две семьи тесно дружили на протяжении вот уже семи поколений. С первого дня беременности женщинам был предоставлен особый уход, и по истечении десяти лунн^іх месяцев они родили мальчиков в один день. Рупасари назвала своего сына Упатисса, поскольку он был потомком главной семьи деревни, второго мальчика назвали Колита по той же самой причине.
Мальчики получали образование и знание прикладных наук согласно своему возрасту. Каждого сопровождали по пятьсот молодых брахманов, и даже когда они шли на речку купаться или гулять в парке, за ними неотступно следовали: за Упатиссой пятьсот паланкинов, а за Колитой — пятьсот конных повозок. В то время в Раджагахе праздновалось ежегодное мероприятие, называемое «Праздник гор». Были заказаны места, и юноши сидели рядом. В смешные моменты они смеялись; в драматические — задерживали дыхание; и вызывали артистов на бис. Так они провели два дня, но на третий какие-то непривычные мысли заполнили их ум и не позволили дальше наслаждаться представлением.
Они смотрели на танцы, но в уме стали проблескивать мысли о смерти, и как только это случилось, они уже не могли относиться ко всему так же, как раньше. Для каждого эти мрачные мысли постепенно вылились во вполне конкретный вопрос: «На что здесь смотреть? Все эти актеры не доживут и до ста лет. Не лучше ли озаботиться поиском учения о бессмертии?»
Эти мысли все больше заполняли их умы, так что на третий день посещения фестиваля Колита заметил, что его друг как-то непривычно задумчив и отстранен, и спросил его:
— Упатисса, друг мой, что с тобой сегодня? Ты не так радостен, как ранее. Кажется, что-то гложет тебя. Скажи мне, в чем причина твоего беспокойства?
— Друг мой Колита, какой прок от всех этих представлений? Я просто трачу здесь свое время. Лучше бы я занялся поиском пути к избавлению от круга перерождений. Да и ты сам не выглядишь довольным.
Колита ответил:
— Я думаю то же самое.
Узнав, что друг разделяет его чувства, Упатисса сказал:
— Это хорошая мысль. Но для тех, кто ищет учение об избавлении, есть только один путь: оставить дом и стать отшельником. Но под чьим руководством мы будем жить аскетической жизнью?
В то время в Раджагахе жил странствующий отшельник (paribbajaka) Санджая, у которого было большое число учеников. Решив принять его руководство, Упатисса и Колита обратились к нему, каждый со своей группой молодых брахманов из пятисот человек. Все они стали учениками под началом Санджаи. Это событие подняло репутацию Санджаи на невиданную высоту, что повлекло за собой щедрый поток пожертвований. За короткий отрезок времени два друга изучили всю доктрину Санджаи. Затем они подошли к нему и спросили:
— Учитель, есть ли что-то в твоем учении, чего мы еще не знаем?
Санджая ответил:
— Нет, только это. Вы знаете все.
Услышав это, они подумали: «Тогда незачем нам оставаться у него и далее. Мы ушли из дома ради освобождения, но не нашли его здесь. Индия огромна, и мы найдем кого-нибудь, кто укажет нам путь, если будем и дальше искать по деревням и городам». С тех пор каждый раз, когда они слышали, что в таком-то месте есть мудрый отшельник или брахман, они отправлялись туда, чтобы освоить его учение. Однако не находилось никого, кто мог ответить на все их вопросы, в то время как сами они могли ответить любому, кто обращался с вопросом к ним.
Обойдя всю Индию, они вернулись в Раджагаху. Там они договорились, что первый, кто найдет учение о бессмертии, обязательно расскажет второму. Это был братский договор, родившийся из глубокой дружбы. Вскоре после этого Благословенный, Будда, оказался в Раджагахе. Незадолго до этого он завершил ретрит в сезон дождей после своего просветления, а значит, пришло время для проповедничества. Перед просветлением он обещал королю Бимбисаре, что вернется в Раджагаху после достижения цели, и теперь собирался выполнить свое обещание. Таким образом, Благословенный шел из Гаи в Раджагаху, а получив от короля Бимбисары монастырь в Бамбуковой роще (Велувана), поселился там.
Среди шестидесяти одного архата, которых Будда первыми послал распространять учение об освобождении, был Ассаджи. Ассаджи был одним из первых пяти учеников-аскетов, которые последовали за Бодхисаттвой, когда тот еще практиковал аскетизм в лесах. Как-то утром в поисках подаяния Ассаджи с чашей в руках обходил Раджагаху, переходя от дома к дому, около одного из которых и был замечен Упатиссой.
Пораженный достоинством и безмятежностью монаха, Упатисса подумал: «Никогда ранее я не видел ничего подобного. Должно быть, он архат или близок к достижению архатства. Я должен подойти к нему и хорошенько обо всем расспросить». Но потом Упатисса решил, что время для подаяния — не лучшее для расспросов и что следует просто смиренно идти следом, что он и сделал.
Когда старейшина получил подаяние и стал искать место для уединения, Упатисса предложил ему свой коврик. Старейшина Ассаджи сел, принял пищу, после чего Упатисса предложил ему воду из своего кувшина, ставя себя таким образом на место ученика.
После обмена учтивыми приветствиями Упатисса сказал:
— Друг мой, как Вы безмятежны, какой свет идет от Вас. У кого Вы учитесь? Чьей доктрине следуете?
Ассаджи ответил:
— Друг мой, есть на свете великий отшельник из шакьев, который покинул свой дом. И я пошел за ним, Благословенным. Он мой учитель и его Дхамме я следую.
— Чему он учит, что провозглашает?
Тут Ассаджи подумал: «Этот странствующий аскет изучал учение, противоречащее слову Будды. Я должен показать, что учение Будды куда глубже». Поэтому он сказал:
— Я новичок, не так давно оставил дом. Я не смогу объяснить тебе какие-то сложные моменты Дхаммы.
Тогда странствующий аскет представился:
— Друг, я Упатисса. Расскажи то, что можешь, пусть даже малую часть. А я уж найду способ узнать учение глубже. И добавил:

Пусть ты мало можешь мне сказать,

Пусть только суть — не утаи!

Я жажду познать это учение,

Мне нет нужды в избытке слов.

В ответ старейшина Ассаджи молвил:

Рассмотрев все обусловленные явления,

Татхагата назвал их причину,

А также указал на то, чем они завершаются.

Таково учение Великого Отшельника.

Услышав всего две строчки, Упатисса увидел незамутненную ясную Дхамму — это было первое проникновение в нирвану, вхождение в поток, так что последние две строки он уже слушал как вошедший в поток.
Он понял, что нашел средство избавления от страданий, и потому сказал старейшине:
— Не говори ничего более, достопочтенный. Мне достаточно и этого. Где живет Учитель?
— В Бамбуковой роще.
— Тогда иди вперед, достопочтенный. Я догоню тебя, только сообщу своему другу, что нашел Дхамму, и мы вместе посетим Учителя. — Упатисса поклонился старейшине и вернулся в рощу отшельников.
Колита увидел приближающегося друга и подумал: «Он выглядит иначе. Должно быть, он нашел путь к нирване». Упатисса подтвердил его догадки:
— Да, нашел. — И рассказал ему о встрече с Ассаджи, а когда пересказывал услышанный ранее стих, Колита также вошел в поток.
— Но где живет этот Учитель? — спросил Колита.
— Я услышал этот стих от его ученика Ассаджи, а живут они в Бамбуковой роще.
— Тогда давай пойдем туда и посмотрим на Учителя. Но Сарипутта уважал всех своих учителей и потому сказал:
— Мы должны рассказать нашему учителю, странствующему аскету Санджае, что нашли путь к бессмертию. Он сможет постичь истину или хотя бы посмотреть на Будду, учителя, проповедующего этот путь. Так он сможет достичь результата пути и плода.
И они отправились к Санджае.
— Учитель! Будда появился в нашем мире! Его доктрина раскрыта, и его монашеская община следует правильному пути. Давайте отправимся к нему вместе.
— О чем вы говорите?! — воскликнул Санджая.
Он никуда не хотел идти, а стал предлагать им вместе руководить учениками, заманивая хорошим доходом и почитанием. Друзья же сказали:
— Мы не против всю жизнь оставаться учениками. И вы должны пойти с нами.
Санджая подумал: «Если они будут знать больше меня, то не будут больше меня слушать». Понимая это, он сказал:
— Идите одни.
— А Вы?
— Я — учитель. Я не могу обратно стать учеником. Это было бы равносильно тому, как огромный бак для воды переплавить в чашу. Я не могу быть учеником.
— Это не так!
— Это так. Так что идите сами, а меня оставьте.
— Учитель! Когда Будда появляется в нашем мире, все люди, независимо от положения, стекаются к нему выразить свое почтение, поднося благовония и цветы. Мы тоже идем за этим. А что будет с Вами?
— Как вы думаете, кого больше в этом мире: глуп^іх или умных?
— Глупых несомненно больше.
— Так и есть. И потому все мудрые пойдут к мудрецу Готаме, а глупые придут ко мне, глупому Санджае. Так что без учеников я не останусь.
Друзья покинули Санджаю со словами: «Позже Вы осознаете свою ошибку!» После их ухода среди странствующих аскетов произошел раскол, и монастырь практически опустел. Видя, как ученики уходят, Санджая изошел кровью. Пятьсот учеников ушли с Упатиссой и Колитой, но двести пятьдесят на полпути развернулись. Таким образом, Упатисса и Колита привели в Бамбуковую рощу двести пятьдесят учеников Санджаи, а также собственных последователей.
В это время Будда, восседая посреди четырехкратного собрания, проповедовал Дхамму. Увидев двух странствующих аскетов с сопровождением, Будда так обратился к монахам:
— Эти два друга, Упатисса и Колита, идущие сюда, будут моими главными учениками, превосходной парой. Друзья с уважением поклонились Благословенному и сели по одну сторону.
— Можем ли мы надеяться, что Вы примете нас в монахи?
Будда ответил:
— Придите, бхиккху! Дхамма раскрыта. Живите чистой жизнью и положите конец страданиям.
Этими словами Будда принял их в монахи.
Затем Будда продолжил прерванное учение, отталкиваясь от способностей каждого слушателя, и все слушающие, за исключением Упатиссы и Колиты, достигли архатства. Упатисса и Колита же не смогли сразу получить высшего результата пути и плода — им требовался длительный период подготовки, чтобы они смогли в дальнейшем стать главными учениками Будды.
Со вступлением в монашескую общину Упатисса стал зваться Сарипутта, а Колита — Махамоггалана. Моггалану отправили на обучение в одну деревушку неподалеку от Магадхи, под названием Каллавалапутта, куда он ходил за подаянием. Когда он медитировал на седьмой день после вступления в монахи, он вдруг почувствовал усталость и вялость. Ободренный Буддой, Моггалана поборол себя, а слушая разъяснение Будды о медитации на элементах (dhatukammatthana), Моггалана достиг оставшихся трех ступеней и стал полноправным главным учеником Будды.
Почтенный Сарипутта тем временем жил подле Учителя в Кабаньей пещере, а за подаянием ходил в Раджагаху. Через две недели после того, как Сарипутта был принят в монахи, Будда беседовал с его племянником, отшельником Дигханакхой. Сарипутта стоял позади Будды, обмахивая его веером. Прислушиваясь к учению и осмысливая его, Сарипутта будто попробовал пищу, приготовленную не для него, но это помогло ему достичь знаний, которыми должен обладать лучший ученик. Так он достиг архатства и четырех дхьян одновременно (patisambhida-nana'), а его племянник обрел плод вхождения в поток. Возможно, вы спросите: «Разве Сарипутта не первый в мудрости? А если так, почему достиг архатства позже Моггаланы?» Согласно комментариям, это случилось из-за объема предварительных практик. Если бедняк хочет отправиться куда-то, он просто берет и идет. Но король должен как следует подготовиться к поездке, а это требует времени. Точно так же требуется время на то, чтобы стать главным учеником Будды.
В тот же самый день, когда тени начали удлиняться, Будда собрал монахов и провозгласил Сарипутту и Махамоггалану своими главными учениками. Некоторые бхиккху оказались недовольны и зашушукались: «Учитель должен был выбрать главных учеников из тех, кто пришел раньше: из первых пяти учеников, или из пятидесяти пяти бхиккху Ясы, или из тридцати учеников благой группы (bhaddavaggiya), или хотя бы из Кассап. Но нет — он перескочил всех „старичков" и отдал место тем, кто пришел самыми последними». Будда услышал недовольство и поинтересовался предметом разговора. Когда монахи высказались, Будда ответил:
— У меня нет любимчиков. Я даю каждому то, к чему он стремится. Анна Конданья, например, в предыдущей жизни с одного своего урожая сделал девять подношений. Он никогда не хотел быть главным учеником будды, но тогда он высказал пожелание стать первым, кто достигнет архатства при одном из грядущих будд. Так и случилось. Но много кальп назад, еще во времена Будды Аномадасси, Сарипутта и Моггалана высказали пожелание стать главными учениками будды, и сейчас сложились все условия для осуществления их пожелания. Я поступил так, чтобы дать им то, к чему они стремились, а не потому, что выделяю их среди прочих.

Пожелание из глубины сердца

Здесь Будда говорит об одном из фундаментальных принципов буддийской мысли: то, что мы собой представляем, то, как складывается наша жизнь, — не есть результат наших намерений и действий за короткий отрезок времени, берущий начало с нашего рождения, — все это продукт огромного прошлого опыта, накопленного в бесконечном круговороте рождений и смерти, который называется сансарой. История Сарипутты, великого ученика, также берет начало в далеком прошлом. Повествование о его странствиях по сансаре нельзя назвать сказкой, навеянной авторам хорошим воображением. Это — в первую очередь наглядная иллюстрация тех принципов, которые слишком глубоки и универсальны, чтобы соотносить их с историческими фактами, и воспринимать эти рассказы следует, скорее, с позиции духовных идеалов.
Следующая история произошла одну асанкхью и сто тысяч кальп назад. Тот, кому суждено было стать достопочтенным Сарипуттой, родился в богатой брахманской семье и получил имя Сарада. Тогда же будущий Моггалана родился в богатой семье вайшьев и получил имя Сириваддана. Эти семьи дружили между собой, так что мальчики стали приятелями.
После смерти отца Сарада унаследовал все семейное состояние. Но вскоре, размышлял в одиночестве о неизбежной кончине, он решил оставить все имущество и отправиться на поиски пути к освобождению. Сарада позвал своего друга Сириваддану с собой, но тот, будучи привязанным к земному, отказался. Сараду, однако, это не поколебало. Он раздал все свое имущество, покинул дом, принял жизнь отшельника и стал ходить со спутанными волосами. Он без труда достиг результатов медитации, связанной с тремя мирами сансары, обрел сверхъестественные силы и начал принимать учеников, так что его отшельническая хижина понемногу стала превращаться в пристанище для аскетов.
В то время Будда Аномадасси — восемнадцатый будда, считая в обратном порядке от Будды Готамы,— появился в нашем мире. Однажды во время медитации Будда Аномадасси охватил этот мир своей «сетью знания» и духовным зрением увидел отшельника Сараду и его учеников. Поняв, что появилась возможность принести пользу многим существам, Будда оставил своих монахов и в одиночестве отправился к хижине Сарады. Сарада увидел знаки физического превосходства на теле посетителя и сразу понял, что гость — Полностью Пробужденный. Сарада предложил ему почетное место и часть пищи, собранной учениками. Тем временем ученики Будды пришли за своим учителем — сто тысяч архатов, лишенных загрязнений, во главе с двумя главными учениками, Нисабхой и Аномой. Желая почтить Будду, Сарада взял большую гирлянду цветов и, встав позади Благословенного, стал держать ее над его головой. Будда вошел в состояние угасания (nirodhasamapatti) — медитативное состояние, в котором прекращается деятельность восприятия, чувств и любой умственной активности. Он пребывал так целую неделю, в течение которой Сарада без устали держал над его головой гирлянду цветов.
Через неделю Будда вышел из сосредоточения и попросил двух своих главных учеников дать учение собранию отшельников. После них Будда сам прочел проповедь, в конце которой все ученики Сарады попросили Благословенного принять их в монахи. Сарада, однако, в тот момент не достиг ни архатства, ни другой ступени святости. Но, слушая речь главного ученика Нисабхи и наблюдая за ним, Сарада породил стремление однажды стать первым учеником будды. Он подошел к Будде Аномадасси, простерся перед ним и сказал: «Пусть в результате моей заслуги от подношения гирлянды цветов я не стану царем богов, махабрахмой или кем-либо еще, но стану главным учеником Полностью Просветленного».
Будда Аномадасси тогда подумал: «Исполнится ли его желание?» И, обратив свой взгляд в будущее, увидел, что исполнится. Тогда он сказал Сараде: «Твое пожелание осуществится. Через одну асанкхью и сто тысяч кальп появится будда по имени Готама, и ты станешь его главным учеником, первым в Дхамме. Ты будешь известен как Сарипутта».
Когда Будда ушел, Сарада отправился к своему другу Сириваддане и стал уговаривать его создать причины для того, чтобы сыграть роль второго главного ученика Будды Готамы. Сириваддана велел построить огромный зал для пожертвований, куда после всех приготовлений он и пригласил Будду с монахами. Целую неделю Сириваддана потчевал святое собрание. Затем он предложил всем монахам новые одежды, подошел к Будде и сказал: «Пусть благодаря этой заслуге я стану вторым главным учеником того же самого будды, при котором мой друг Сарада станет первым главным учеником!» Будда заглянул в будущее и, видя, что пожелание исполнится, сделал Сириваддане предсказание: «Ты будешь вторым главным учеником Будды Готамы, обладателем сверхъестественного сил по имени Моггалана».
После того как друзья получили предсказание на свой счет, они посвятили себя делам соответственно своим способностям. Сириваддана как мирской последователь Будды заботился о потребностях Сангхи и занимался благотворительностью. Сарада как отшельник продолжил свою медитационную практику. После смерти Сириваддана родился на небесах страсти, а Сарада, овладевший дхьянами и развивший четыре неизмеримости (brahmavihara), вознесся в мир Брахмы.

Сарипутта в джатаках

Вслед за этим летопись о странствиях двух друзей обрывается, но ясно одно: в какой-то момент во время своих блужданий по сансаре они должны были встретиться с великой личностью, которая гораздо раньше, во времена двадцать четвертого будды прошлого, дала обет достичь высшего пробуждения. Речь идет о Бодхисаттве, которому в нашу историческую эпоху суждено было стать Буддой Готамой — Полностью Пробужденным. Джатаки рассказывают о пятистах пятидесяти предыдущих рождениях Бодхисаттвы, в которых Сарипутта играет заметную роль и появляется чаще, чем какой-либо другой ученик Будды, за исключением разве что Ананды. В данной книге мы рассмотрим лишь наиболее яркие из этих эпизодов. Поскольку в буддизме считается, что можно переродиться не только человеком, но и животным, и богом, — и, наоборот, божество может оказаться в следующей жизни в мире людей или животных, нет ничего удивительного в том, что взаимоотношения между Сарипуттой и Бодхисаттвой приобретали самые разные формы.
В нескольких жизнях Бодхисаттва и Сарипутта встречались в мире животных. Однажды Бодхисаттва стал предводителем оленьей стаи. У него было два сына, в котор^іх он воспитывал качества вожаков. Один из его сыновей (Сарипутта) последовал советам отца и привел свое стадо к процветанию; другой же (тот, кто в нашу эпоху стал Дэвадаттой — завистливым двоюродным братом Будды) отверг все нравоучения в пользу собственных идей и привел стадо к бедствию. В другой жизни, когда Бодхисаттва был королевским гусем, его два маленьких сына (Сарипутта и Моггалана) попытались обогнать солнце; устав, они чуть было не разбились о землю, но Бодхисаттва спас их. В одном из воплощений Бодхисаттва был куропаткой и старшим другом обезьяны (Сарипутты) и слона (Моггаланы); сложившиеся между ними отношения наставника и учеников были прообразом тех уз, которые соединили их в последней жизни. В «Саса-джатаке» Бодхисаттва снова фигурирует как наставник: здесь он мудрый заяц, который учит обезьяну (Сарипутту), шакала (Моггалану) и выдру (Ананду) нравственности и щедрости. Когда Сакка, царь богов, пришел к ним в облике голодного брахмана, заяц готов был бросить свое тело в огонь, чтобы пожертвовать брахману пищу.
Несколько раз два будущих ученика спасали Бодхисаттве жизнь. Когда Бодхисаттва, будучи оленем, попал в ловушку, его друзья дятел (Сарипутта) и черепаха (Моггалана) бросились к нему на помощь и сломали капкан. Охотник (Дэвадатта) поймал черепаху, но двое оставшихся друзей все-таки спасли ee.
Бодхисаттве, однако, не всегда так везло, и «Джатаки» приводят несколько историй с трагическим финалом. Так, в одной из жизней, когда Бодхисаттва был куропаткой и обучал ведам молодых брахманов, злой отшельник (Дэвадатта) убил и сварил ее. В тот момент друзья куропатки - лев (Сарипутта) и тигр (Моггалана) - пришли к ней в гости и, увидев перышко в бороде отшельника, все поняли. Лев хотел проявить милосердие, но тигр убил отшельника и сбросил в яму. Эта история показывает разницу в характерах двух учеников: Сарипутта, пусть и могущественный как лев, все же был добросердечен и мягок, а Моггалана, хоть и стал в своей последней жизни монахом, отказавшимся от насилия, обладал свирепостью тигра.
В других джатаках Бодхисаттва выступает в роли животного, а Сарипутта — человека, и их отношения уже выходят за рамки отношений учитель — ученик. Есть истории, где Бодхисаттва — боевой конь Сарипутты или белый слон на службе у бенаресского царя (Сарипутты); где Бодхисаттва — куропатка, а Сарипутта — мудрый отшельник, обучающий ее.
В некоторых джатаках Бодхисаттва является человеком, а Сарипутта — животным. Например, в одной из них Бодхисаттва — отшельник, который спасает злого принца (Дэвадатту) и трех животных от наводнения. Животные — змея (Сарипутта), крыса (Моггалана) и попугай (Ананда) — в качестве благодарности показывают отшельнику путь к сокровищам, но злой принц пытается казнить отшельника.
Иногда и Бодхисаттва, и Сарипутта рождались богами. В одной из жизней Бодхисаттва был Саккой, Сарипутта — богом Луны, а Моггалана — богом Солнца. Вместе с несколькими другими божествами они посетили одного известного скупца и привели его на путь щедрости.
Обычно в джатаках Бодхисаттва помогает своим будущим ученикам, но иногда бывает и так, что Сарипутта помогает Бодхисаттве. Один раз оба были принцами-нагами, божественными змеями, и Бодхисаттва был пойман жестоким брахманом, который стал выставлять его на потеху публике. Сарипутта отправился на поиски младшего брата и избавил его от этой унизительной роли.
Когда Бодхисаттва, в ту пору добродетельный царевич Махападума, был оклеветан собственной мачехой, которая безуспешно пыталась его совратить, отец царевича велел скинуть сына в пропасть; но Сарипутта, будучи горным духом, спас его, поймав на лету.
Но все-таки чаще всего мы видим Бодхисаттву и Сарипутту в человеческом обличье. В таких историях Бодхисаттва неизменно предстает героем, образцом достоинства и мудрости, а Сарипутта — его другом, учеником, сыном, братом или помощником. Так, например, в одной из жизней Бодхисаттва был царем, а Сарипутта — его возничим. Как-то раз их повозка повстречалась с повозкой соседнего царя (Ананды), и тогда Сарипутта и возничий того царя (Моггалана) стали сравнивать могущество своих царей. В итоге Моггалане пришлось признать превосходство царя Сарипутты, который даровал милость и благочестивым, и провинившимся, в то время как его царь вознаграждал благочестивых и наказывал провинившихся.
В одной из самых популярных джатак — «Кхантивада-джатаке» — Бодхисаттва выступает в роли аскета, который учит терпению и впадает в немилость к злому царю Калабу (Дэвадатте). После того как царь отрубает Бодхисаттве руки и ноги, пытаясь проверить его терпение, царский генерал (Сарипутта) перевязывает раны Бодхисаттвы и призывает его не таить злобы и не мстить королю.
В более длинных джатаках встречается много историй о том, как Бодхисаттва решает вступить на путь аскезы, а Сарипутта присоединяется к нему. Стремление отрешиться от мирского пустило настолько глубокие корни в характерах обоих духовных искателей, что в своей последней жизни, прежде чем обрести плоды просветления, они оба стали странствующими аскетами. Когда Бодхисаттва был Хатиппалой, сыном священника, бездетный царь назначил его наследником трона. Сознавая всю опасность мирской жизни, Хаттиппала решил стать отшельником, а три его брата, старшим из которых был будущий Сарипутта, последовали за ним. В «Индрия-джатаке» Бодхисаттва выступил в роли отшельника, у которого было семь учеников. Шесть из них, включая старшего (Сарипутту), в конечном счете оставили его и начали сами принимать учеников. Один только Анусисса (Ананда) остался с учителем; и это отсылает нас к отношениям между Буддой и Анандой в их последнем рождении. Сарипутта не всегда соглашался с решением Бодхисаттвы отказаться от мира. Когда Бодхисаттва, будучи царем, решил стать аскетом, его старший сын (Сарипутта) и младший сын (Рахула) умоляли его отказаться от этой затеи, и Бодхисаттве пришлось бороться со своей привязанностью к детям48. В другом рождении, однако, Бодхисаттва сам колеблется насчет своего решения, и на сей раз Сарипутта, будучи отшельником Нарадой, является ему благодаря своим мистическим силам и побуждает твердо придерживаться выбранного пути.
Таким образом, несомые ветром кармы, два благородных существа путешествовали из жизни в жизнь и из мира в мир в кругу перевоплощений. Но в отличие от блужданий слепых обывателей их путешествие не было бесцельным — ими двигало стремление, сформированное в далеком прошлом. Когда десять совершенств, которые они практиковали бесчисленное количество жизней, дали свои плоды и когда узы товарищества и доверия стали по-настоящему прочными, наступило время осуществить тот замысел, который они вынашивали так долго. Итак, 2500 лет назад в Центральной Индии один из них родился Буддой Готамой, учителем богов и людей, а другой — его самым выдающимся учеником, достопочтенным Сарипуттой, Полководцем Дхаммы.

Главный ученик

В «Махападана-сутте» Будда повествует о шести Татхагатах прошлого, начиная с Випасси, который жил девяносто одну кальпу назад. Будда рассказывает о том, как их звали, когда они жили, в какой семье и касте родились, сколько длилась их проповедническая деятельность и какими яркими событиями она была отмечена. Будда также называет их главных учеников, которые в каждом случае описываются как «два главных, два превосходных ученика» (savakayugam aggam bhaddayugam). В другом месте палийского канона Будда говорит, что у всех будд прошлого было два главных ученика, подобно тому как у него самого были Сарипутта и Моггалана, и что у всех грядущих будд также будет по два главных ученика. Отсюда следует, что таково надлежащее устроение сангхи, и, назначая двух главных учеников из числа монахов, Будда Готама руководствовался не собственным желанием, а следовал общему правилу всех просветленных прошлого и будущего.
На главных учеников Будды возлагаются три основные функции. Во-первых, они должны содействовать Будде в том, что касается распространения Дхаммы и превращения ее в своеобразное транспортное средство для того, чтобы переправить на тот берег как можно большее количество живых существ — богов и людей. Во-вторых, два главных ученика призваны служить образцом для подражания для других монахов и помогать им в обучении. И в-третьих — они должны участвовать в руководстве Сангхой, особенно в те моменты, когда Будда уходит в ретрит или отправляется куда-то ради помощи живым существам. Тем не менее последней инстанцией и главой общины остается сам Будда, и назначение главных учеников в данном случае не имеет ничего общего с демократической децентрализацией. Благословенный — единственный источник Дхаммы, первопроходец Пути, «главный объездчик тех, кто подлежит укрощению». Подобно тому как царь поручает министрам следить за делами государства, так и Будда, Царь Дхаммы (dhammaraja), возлагает на хорошо обученн^іх учеников ответственность за определенные сферы своей религиозной деятельности. Естественно, самые трудные задачи ставятся перед двумя главными учениками, которые наделены проницательностью и соответствующими способностями, чтобы с ними справиться. Таким образом, носить звание главного ученика — не значит иметь право на какие-то поблажки и привилегии. Это значит взять на себя огромную ответственность во всех областях религиозной деятельности Будды, разделить с Учителем тяжелое бремя, которое он взял на себя из сострадания к миру, и работать с ним бок о бок ради того, чтобы Дхамма стала «расти и процветать, распространяться вдаль и вширь и громогласно звучать среди богов и людей».
Похоже, будды всегда назначают двух главных учеников, чтобы добиться оптимального баланса между работой, которую нужно сделать, и склонностями тех людей, которые могут взять ее на себя. Будда объединяет в себе все совершенства: он — «мудрец, прекрасный во всех отношениях» (sabbangasampanna muni). Но люди меньшего размаха, даже просветленные архаты, отличаются друг от друга характером и способностями, которые делают их более пригодными для решения тех или иных задач. Таким образом, для успешного выполнения своей миссии будда нуждается в том, чтобы его сопровождали два главных ученика, один из которых находился бы по правую руку от него, а другой — по левую.
Справа от будды находится тот ученик, который считается самым близким к нему и является первым в мудрости (mahapanna). У Будды Готамы таким учеником был достопочтенный Сарипутта. Его задача заключалась в систематизации доктрины и ее подробном анализе. Обладая глубоким прозрением в абсолютную истину и прекрасно понимая мир двойственности во всем его многообразии (dhamma-dhatu), он должен был разъяснять людям те аспекты и нюансы Дхаммы, которые Будда как глава общины не имел возможности раскрыть лично.
Второй главный ученик, который стоит по левую руку от будды, отличается мастерством в овладении разнообразными сверхъестественными силами (siddhi). В сангхе Будды Готамы эту роль исполнял достопочтенный Махамоггалана. Подобное могущество предназначено не для того, чтобы подчинять себе других или утверждаться в своем превосходстве, — в основе этих сил лежит глубокое проникновение в отсутствие «я» во всех феноменах. Сверхъестественные способности обретаются в результате развития концентрации (samadhi), которая дает глубокое понимание фундаментальных сил, управляющих сознанием и материей, и принципов их взаимодействия. Испытывая сострадание к живым существам, человек использует эти силы для того, чтобы устранить препятствия на пути распространения Дхаммы и укротить тех существ, которых нельзя укротить одними лишь устными наставлениями.
Подробное описание того, как Сарипутта справлялся с первой задачей главного ученика — систематизацией Дхаммы, будет дано в следующей главе, где речь пойдет о его роли в повороте колеса Закона. Сейчас же сосредоточимся на том, как Сарипутта и Моггалана вдохновляли и наставляли монахов, а также помогали Будде в руководстве Сангхой. В одном из наставлений для Сангхи Будда назвал двух главных учеников образцом для подражания:

«О бхиккху, монах должен взращивать правильное стремление: „Да смогу я стать подобным Сарипутте и Моггалане!" Ибо Сарипутта и Моггалана — образец для моих учеников- бхиккху и тот идеал, к которому следует стремиться». Достигнув мастерства в трех аспектах пути — добродетели, сосредоточении и мудрости, они воплотили те качества, к обретению которых должны стремиться монахи, еще не завершившие обучение. Более того, обладая аналитической мудростью и способностью ясно излагать учение, Сарипутта и Моггалана были идеальными учителями, к которым младшие монахи могли обратиться за руководством и наставлениями.

О том, какую роль берет на себя каждый из главных учеников в процессе обучения других монахов, Будда говорит в «Саччавибханга-сутте»:

О монахи, общайтесь с Сарипуттой и Моггаланой, дружите с ними! Они мудрые бхиккху и помощники младших монахов. Сарипутта как мать, что рожает, а Моггалана как нянька для новорожденного. Сарипутта обучает [учеников] тому, как обрести плод вхождения в поток, а Моггалана — как достичь высшей цели.

Этот отрывок объясняется в комментарии к «Маджхиме»:

Когда Сарипутта брал себе учеников, были они приняты в Сангху им самим или другими, он оказывал им материальную и духовную помощь, заботился о них в болезни, давал им темы для медитации и, наконец, когда он понимал, что они вошли в поток и избежали участи падения в низшие миры, отпускал их с уверенностью, что «теперь они могут идти к более высоким ступеням святости своими собственными силами». Таким образом, освободившись от беспокойства по поводу их будущего, он начинал обучать новую группу учеников. Моггалана же, обучая учеников схожим образом, не переставал заботиться о них и впредь, вплоть до того момента, пока они не достигали архатства. Он делал так, потому что полностью разделял мнение Будды: «Экскременты источают зловоние, даже если их совсем мало. Точно так же я не приветствую ни малейшего признака бытия, даже если оно длится не дольше щелчка пальцами».

Считается, что Сарипутта, давая советы и объясняя доктрину, являл безграничное терпение: он мог объяснять одно и то же сто или даже тысячу раз, пока ученик не получал плод вхождения в поток. После этого он считал свои обязанности исполненными и начинал обучать другого ученика. Очень многие из тех, кто получал его советы и искренне следовал им, достигали архатства. Хотя в комментариях к «Маджхиме» утверждается, что Сарипутта доводил учеников только до вхождения в поток, в некоторых случаях монахи под его руководством достигали и более высоких ступеней. Комментарий к «Удане», например, говорит, что «в то время бхиккху более высокого уровня приходили к достопочтенному Сарипутте за темой для медитации, которая помогла бы им достичь трех высших путей». Так, Лакунтика Бхаддия достиг архатства после того, как получил наставления от Сарипутты, хотя пришел к нему вошедшим в поток.
Как главные ученики, Сарипутта и Махамоггалана разделяли ответственность за Сангху, которая находилась под непосредственным управлением Благословенного, и руководили ей в отсутствие Будды. Подобное положение дел иллюстрирует один эпизод из «Чатума- сутты», где Будда упрекает достопочтенного Сарипутту за то, что тот отказывается принять эту ответственность. Большое число монахов прибыло к Будде выказать свое уважение. Согласно комментариям, они вступили в общину совсем недавно, и в духовный сан их посвятили Сарипутта и Моггалана. Получив свои кельи, новоприбывшие стали болтать с местными чатумскими монахами. Услышав шум, Будда позвал местных монахов и спросил, что происходит. Ему ответили, что шум был поднят вновь прибывшими. В тексте не говорится, присутствовали ли при этом разговоре новые монахи, но, видимо, присутствовали, поскольку Будда сказал: «Уходите, монахи! Я изгоняю вас. Вы не должны оставаться здесь».
Недавно принятые монахи ушли, но некоторые мирские последователи решили поручиться за них, и тем позволено было вернуться. Тогда Будда сказал Сарипутте:
— Что ты подумал, Сарипутта, когда я прогнал монахов?
Сарипутта ответил:
— Я подумал: «Благословенный хочет пребывать в тишине и наслаждаться счастьем; нам также следует пребывать в тишине и наслаждаться счастьем».
— Постой, Сарипутта! Никогда более не позволяй возникнуть этой мысли! — сказал Будда. Повернувшись к Моггалане, он задал тот же вопрос.
— Когда Благословенный прогнал тех монахов, — ответил Моггалана, — я думал так: «Благословенный хочет жить в тишине и наслаждаться счастьем. Поэтому мы с Сарипуттой должны теперь позаботиться о монахах».
— Отлично сказано, Моггалана, отлично сказано! — сказал Будда. — О монахах должны заботиться или я сам, или Сарипутта с Моггаланой.
Кроме того, именно достопочтенный Сарипутта первым обратился к Будде, чтобы тот установил свод монашеских правил. Он спросил Благословенного, почему сасана одних будд длилась долго, а других — нет, на что Будда ответил: сасана длится недолго у тех будд, кто проповедует не так много Дхаммы, кто не устанавливает кодекса поведения для учеников, кто не вводит правило читать вслух патимокху, сасана же тех будд, кто принял все эти меры, длится долго. Тогда Сарипутта встал, сложил руки в знак почтения и сказал: «Настало время Благословенному дать свод правил и установить патимокху, чтобы путь к святости существовал как можно дольше». Будда ответил: «Так тому и быть, Сарипутта! Но Татхагата сам знает, когда придет подходящее время. Я не установлю правила и не велю читать патимокху, покуда в Сангхе не появятся первые признаки разложения».
Беспокойство о продолжительности сасаны было в духе Сарипутты, подобно тому как в духе самого Будды было нежелание устанавливать правила до тех пор, пока в том не было нужды. Далее Благословенный сказал, что в тот момент необходимости в правилах не было, покуда самый несведущий член Сангхи являлся вошедшим в поток (о чем Сарипутта, видимо, не знал).
В случае необходимости Будда давал двум главным ученикам особые задания. Однажды он отправил их вернуть группу молодых монахов, которые были введены в заблуждение Дэвадаттой — жаждавшим власти двоюродным братом Будды. Расколов Сангху и заявив, что создает свою общину, Дэвадатта ушел на Коршунью гору с пятьюстами молодыми монахами, которых убедил стать своими последователями. Будда отправил Сарипутту и Моггалану вслед за ними и велел вернуть монахов. Когда Дэвадатта увидел двух старейшин, он решил, что они тоже оставили Будду и хотят присоединиться к нему. Он оказал им теплый прием и стал обращаться с ними как со своими главными учениками.
Вечером, когда Дэвадатта отдыхал, старейшины прочитали монахам проповедь, после которой те стали вошедшими в поток, и убедили их вернуться к Будде. В другой раз Сарипутте и Моггалане пришлось наводить порядок в Сангхе, когда группа монахов во главе с Ассаджи (не путать со старейшиной Ассаджи) и Пунаббасу, проживавшая в Китагири, была уличена в нарушении Винаи. Они ели вечером, пели и танцевали с городскими девушками и общались с мирянами неподобающим для монахов образом, чем пятнали достоинство Сангхи. Несмотря на неоднократные замечания, монахи так и не исправились. Тогда Будда отправил к ним двух главных учеников, чтобы те объявили о наказании для смутьянов: за нежелание следовать кодексу поведения их изгоняли из Сангхи (pabbajaniya- kamma).

Помощник