Кисаготами

Кисаготами

Кисаготами — женщина с мертвым ребенком (Великие ученицы Будды).

Кисаготами жила в Саваттхи и была родом из обедневшей семьи. Она была очень худой и всегда выглядела изможденной (kisa), поэтому ее прозвали Кисаготами — «изможденная Готами». Наблюдая за тем, как она ходит по улицам, высокая и худая, никто бы не догадался, что у нее богатый внутренний мир. Ее красота была внутренней и ничем не выдавала себя вовне.

Из-за своей бедности и непривлекательности Кисаготами не удавалось выйти замуж, и это сильно угнетало ее. И вот однажды случилось так, что она стала избранницей богатого торговца, который оценил ее внутреннюю красоту и посчитал это важнее происхождения или внешности. Однако родственники мужа отнеслись к ней с презрением и пренебрежением. Их враждебность больно ранила Кисаготами, и особенно она переживала за мужа, оказавшегося меж двух огней, — ему приходилось выбирать между любовью к родителям и любовью к жене.

Когда она родила мальчика, родня мужа наконец-то стала воспринимать ее как мать наследника и как члена семьи. Кисаготами испытала огромное облегчение, словно гора упала с плеч. Теперь она была счастлива и удовлетворена. Она была сильно привязана к ребенку, ведь помимо обычного материнского счастья он дарил ей покой ума и надежду на благополучную семейную жизнь.

Однако вскоре стало понятно, что ее счастье шатко: в один несчастливый день ее маленький сын заболел и умер. Это был удар огромной силы. Кисаготами боялась, что семья мужа вновь станет презирать ее и упрекать, что она кармически неспособна вырастить сына, а жители деревни будут судачить: «Должно быть, в прошлом Кисаготами творила много зла, и вот оно принесло свои плоды». Даже муж мог отказаться от нее и найти себе другую жену из более уважаемой семьи. Все эти страхи вращались в ее уме, и облако тьмы окутало ее.

Кисаготами отказалась признавать, что ее ребенок умер. Она убедила себя в том, что он просто заболел и обязательно поправится, если она найдет подходящее лекарство. С мертвым ребенком на руках она покинула жилище и стала ходить от дома к дому в поисках лекарства для своего маленького сына. У каждого порога она умоляла: «Пожалуйста, дайте мне лекарство для ребенка». Но в ответ слышала лишь одно: ни одно лекарство не поможет, потому что ребенок уже умер. Она не сдавалась и продолжала свой путь, по-прежнему веря, что ее сын просто болен. Она терпела насмешки и издевки, пока наконец не встретила среди множества эгоистичных и равнодушных людей одного мудрого и доброго человека, который понял, что она потеряла рассудок от горя. Он посоветовал ей отправиться к самому лучшему врачу — Будде, который наверняка имеет нужное лекарство.

Кисаготами незамедлительно последовала этому совету и поспешила в Джетавану, монастырь Анатхапиндики, где остановился Будда. Окрыленная надеждой, с телом ребенка на руках, она подбежала к Пробужденному и стала умолять его:

— Учитель, дайте лекарство моему сыну. — Пробужденный мягко ответил ей, что знает лекарство, но она должна добыть его сама. В нетерпении она спросила, что именно ей нужно найти.
— Горчичное зерно, — последовал ответ, изумивший всех присутствовавших, Кисаготами спросила, где ей взять их и какой сорт подойдет. Будда сказал ей, что достаточно несколько штук, но взять их нужно в том доме, где никто никогда не умирал. Она поверила словам Благословенного и отправилась в город. В первом же доме она спросила, есть ли у хозяев горчичные зерна, и ей ответили:
— Конечно.
— Можете ли дать парочку? — продолжала Кисаготами.
— Разумеется. — И ей отсыпали горстку зерен. Тогда она задала еще один вопрос, который считала второстепенным:
— Умирал ли кто-то в этом доме?
— Само собой, — ответили ей.

И так было каждый раз. В одном доме кто-то умер недавно, в другом — год или два назад; в одном доме умер отец, в другом — мать, сын или дочь. Кисаготами не нашла ни одного дома, которого не коснулась бы смерть. «Мертвых, — сказали ей, — больше, чем живых».

К вечеру Кисаготами наконец-то поняла, что не она одна пострадала от утраты близкого человека — таков удел каждого. Пока она ходила от двери к двери, она на своем опыте постигла то, что не могли передать никакие слова. Она поняла закон существования, непостоянства и смерти в нескончаемой череде перерождений. Будда избавил ее от одержимости и помог примириться с реальностью. Кисаготами больше не отрицала смерть своего ребенка: она поняла, что все живые существа обречены на гибель.

Так Будда исцелял безутешных и разбивал завладевшие ими иллюзии, заставлявшие их смотреть на мир с позиции своей личной потери. Однажды, когда какой-то человек горевал о смерти отца, Будда спросил его, о каком отце идет речь: об отце в этой жизни, в прошлой или позапрошлой. Если уж оплакивать потерю, то надо вспомнить и других отцов. В другой раз обезумевший от горя мужчина пришел в себя, когда Будда объяснил ему, что его сын уже переродился и он оплакивает лишь пустую оболочку. После того как Кисаготами избавилась от наваждения, она отнесла тело ребенка на кладбище, похоронила его и вернулась к Пробужденному. Когда она приблизилась к нему, Будда спросил, нашла ли она горчичные зерна.

— С горчичными зернами покончено, достопочтенный, — ответила она. — Даруйте мне прибежище.

Когда человек охвачен сильной привязанностью,

Одержим сыновьями и скотом,

Смерть хватает его и уносит,

Как поток воды уносит спящую деревню.

Ум Кисаготами в значительной степени очистился благодаря выпавшему на ее долю испытанию, и, услышав один-единственный стих, она поняла природу реальности и стала вошедшей в поток. Вслед за этим она попросила разрешения вступить в общину. Будда дал согласие и поручил ее заботам монахинь, которые приняли ее отречение и провели церемонию посвящения в духовный сан.

Став бхиккхуни, Кисаготами проводила время за практикой и изучением Дхаммы. Однажды вечером, наблюдая за тем, как трещит огонь в масляной лампе, она вдруг осознала, что пляшущие языки пламени напоминают танец рождения и смерти. Благословенный понял, что она готова к окончательному достижению, зашел к ней в келью и сказал:

Один день,

Прожитый с пониманием вечности,

Лучше ста лет,

Прожитых без понимания вечности.

Услышав эти строки, Кисаготами сбросила все оковы и стала одной из архатов — освобожденных.

В своих стихах из «Тхеригатхи» Кисаготами описывает великую радость, которую обрела благодаря встрече с Буддой. Она восхваляет дружбу с благородными и святыми людьми:

Мудрец проповедовал миру

О пользе благородной дружбы.

Опираясь на благородных друзей,

Даже глупец обретает мудрость.

Если искать прибежище в достойных людях,

Мудрость будет неуклонно расти.

Опираясь на достойных людей,

Человек обретает свободу от всех страданий.

Нужно знать Четыре благородные истины:

Страдание, происхождение страдания,

Искоренение страдания

И Благородный восьмеричный путь.

Кисаготами не понаслышке знала о ценности благородной дружбы, ведь ее саму от мук сансары спас не кто иной, как сострадательный Будда — самый благородный из друзей. В стихах из «Теригатхи», посвященных своему освобождению, Кисаготами описывает страдания, которые вынуждена претерпевать женщина. Глубину ее благодарности Будде, указавшему путь к свободе, можно понять только тогда, когда прочувствуешь всю тяжесть женских страданий, переданную в этих стихах:

Наставник тех, кого надлежит укротить,

Провозгласил, что жизнь женщины полна страданий.

Страданий много и у младшей жены.

Одни, родив ребенка,

В отчаянии режут себе горло;

Более утонченные — принимают яд.

Когда ребенок не может покинуть чрево,

Погибают оба — и мать, и ребенок.

Но заканчиваются стихи Кисаготами на победной ноте, в которой звучит радость окончательного освобождения и избавления от всех страданий:

Я прошла по благородному пути —

Восьмеричному пути, что ведет бессмертию.

Глядя в зеркало Дхаммы,

Я постигла нирвану.

Я вынула занозу, сбросила бремя —

Я сделала то, что должно быть сделано.

Старейшина Кисаготами произнесла эти строки

В состоянии полного освобождения ума.

Несколько стихов Кисаготами встречаются и в «Саньютта-никае», где изложен ее разговор с Марой. Как-то раз Мара решил отвлечь монахиню от медитации (любимое занятие искусителя, независимо от пола жертвы) и стал дразнить ее:

Почему ты, потерявшая сына,

Сидишь здесь в печали, совсем одна?

Должно быть, ты в одиночестве отправилась в лес,

Чтобы найти себе мужчину?

Кисаготами подумала про себя: «Кто говорит со мной — человек или нечеловеческое существо?» И она поняла: «Это Мара, Злодей. Он хочет вызвать во мне страх, трепет, ужас и нарушить тем самым мое сосредоточение». И она ответила ему так:

Умершие сыновья остались в прошлом,

А вместе с ними и поиск мужчин.

Я не горюю, не плачу

И не боюсь тебя, друг.

Все удовольствия уничтожены,

Стена тьмы разрушена.

Разгромив могучую армию Смерти,

Я живу, свободная от омрачений.

Назвав Мару «другом», Кисаготами показала свое бесстрашие и беспристрастность, а Мара, которого раскрыли, вынужден был удалиться. Монахиню Кисаготами, которая превзошла личную трагедию и возвысилась лучшей в аскетических практиках.