Шри Сингха: различия между версиями

Текущая версия от 19:23, 22 ноября 2023

Шри Сингха (Санскрит: Śrī Siṃha; Тиб. ཤྲཱི་སིང་ཧ་, ཤྲཱི་སིངྷ་, དཔལ་གྱི་སེང་གེ་, Вайли: dpal gyi seng ge) - один из первых мастеров линии Дзогчен, родом из царства Хотан, расположенного на территории современной китайской провинции Синьцзян. Он был учеником Манджушримитры и главным учителем Джнянасутры. Он известен тем, что разделил учения раздела сущностных наставлений (менгак де) на четыре цикла: внешний, внутренний, тайный и сердечная сущность (Ньингтик). Его последнее завещание, которое он передал Джнянасутре перед тем, как перейти в радужное тело, называется «Семь гвоздей».

Исторический ракурс

Школа Ньингма считает Шри Сингху отцом-основателем всех тибетских учений Дзогчен, хотя он никогда не ступал на тибетскую землю. Традиция приписывает ему распространение учений Ньингтик (snying thig; букв. «сердечная сущность»), высшая система практики школы ньингма тибетского буддизма.

Корпус текстов Ньингтик, составной сборник созерцательных наставлений, был отредактирован в Тибете где-то в начале одиннадцатого века и систематизирован в четырнадцатом веке великим мастером дзогчен Лонгчен Рабджамом (Klong chen rab ’byams, 1308–1363). В соответствии с фундаментальной тантрой раздела менгагдэ учений Великого Совершенства, «Дра Тагьюр» (Sgra thal 'gyur), Дзогчен преподавали в тринадцати мировых системах, включая нашу собственную. Наставления Ати-йоги были переданы Буддой Ваджрасатвой первому учителю человеку Гарабу Дордже (ок. 100 г. до н.э. – 100 г. н.э.) из Дханакоши, страны к западу от Бодхгаи, которой правил король Тхор из Удияны. Шри Сингха получил тайные учения Великого Совершенства от Манджушримитры, сингальского учёного из Наланды и сердечного ученика Гараба Дордже.

Традиционный рассказ о жизни Шри Сингхи содержится в "Обширной истории сердечной сущности Великого Совершенства" (Rdzogs chen snying thig gi lo rgyus chen mo) и была несколько раз была переведена на английский. Однако заметка о стране рождения Шри Сингхи необходима для того, чтобы прояснить противоречивые сведения, согласно которым он проживал толи в Индии, толи в Китае. В соответствии с "Обширной историей", "История буддизма" Падмы Карпо (Chos 'byung padma rgyas pa'i nyin byed; Padma dkar po 1527-1592), "История школы Ньингма" Дуджом Джигдрала Еше Дордже (Rnying ma'i chos 'byung; Bdud 'joms 'jigs bral ye shes 1904-1987), а в более поздней "Истории великого совершенства" Ньошула Кхенпо (Rdzogs pa chen po'i chos 'byung; Smyo shul mkhan po 1932-1999) местом его рождения указан Китай. С другой стороны, в жизнеописании его сердечного ученика Вайрочаны "Великий образ: история жизни Вайрочаны" (Be ro tsa na'i rnam thar 'dra 'bag chen mo), а также в жизнеописаниях Вималамитры, составленных в XII-XIV вв., место рождения Шри Сингхи, скорее всего, находится в Индии. В подтверждение этого можно привести "Медный остров" Ньянграла (Zangs gling ma), "Историю буддизма" Лонгченпы (Klong chen chos 'byung) и обе не упоминают о путешествии Вималамитры в Китай для встречи со Шри Сингхой.

В канонических сборниках «Тенгьюр» (Bstan 'gyur) и «Собрание тантр Ньингма» (Rnying ma rgyud 'bum) он однозначно указан как ученый мастер из Индии (rgya gar gyi mkan po), а Даргьяй отмечает, что Шри Сингха вряд ли может быть санскритизированным китайским именем. Это дополнительно подчеркивается санскритскими названиями текстов, приписываемых Шри Сингхе. Более того, все его учителя носят правильные санскритские имена, и если бы кто-нибудь из них был среди тех индийских мастеров, которые жили в Китае, мы ожидали бы некоторого упоминания в китайских летописях.

Ранние тибетские линии передачи Великого Совершенства

Среди выдающихся тибетских учеников Шри Сингхи — Вайрочана из Пагора, Легдруб из Цанга и Нубчен Сангье Еше из Дра. Среди его нетибетских учеников мы находим упоминания об индийских йогах Джнянасутре (Йе шес мдо) и Вималамитре (Дри мед бшес гньен) и выдающемся йогине из Удияны Падмасамбхаве. Традиция отдает должное Падмасамбхаве, Вайрочане и Вималамитре за распространение Дзогчена в Тибете. Согласно Сердечной сущности Дакини (Mkha' 'gro snying tig), Падмасамбхава отправился на кладбище Парусакавана (Rtsub 'gyur tshal), чтобы встретиться со Шри Сингой, ведомый туда пророчеством, данным Ваджраварахи, которая сообщил ему, что «передача, обеспечивающая достижение цели за одну жизнь… пребывает в ваджрном уме Шри Синги» (Ньошул Кхенпо). От Шри Симхи Падмасамбхава получил весь спектр учений Дзогчен разделов Ума, Пространства и Устных наставлений, восемнадцать тантр Дзогчен и посвящение Сердечной сущности Дакини. Как сказано в "Гирлянде драгоценных камней: История Сердечной сущности Дакини" (Mkha' 'gro snying thig gi lo rgyus rin po che'i phreng ba), Шри Сингха получил Сердечную сущность Дакини от Гараба Дордже на Кладбище Ситавана в Раджагрихе, а не от Манджушримитры, который, как ни странно, не фигурирует в качестве его учителя. Позже он передал эти учения Падмасамбхаве и Вайрочане, которые скрыли их как терма (gter ma) с поручением их будущего повторного открытия.

В первой тибетской биографии терма «Медный остров», написанной Ньянгралом Ньимой Озером (Nyang ral nyi ma ’od zer 1124–1192), мы читаем о долгом и опасном путешествии тибетских переводчиков Вайрочаны и Ледрупа (Legs grub) в Индию в поисках учения Дзогчен. Во второй половине восьмого века в зале собраний Дхахены (Dha he na ku sha 'du khang) они встречают Шри Сингху, который передает им двадцать пять тантр (rgyud ny shurtsa lnga) и восемнадцать писаний Раздела ума (sems sde bco brgyad). В книге "Великий образ: История жизни Вайрочаны" описывается, как перед прибытием двух тибетцев разгорелся жаркий доктринальный спор о "теории единой реальности" (thig le nyag gcig), между проституткой Дагньимой и буддийской монахиней Кунгамо. Их ссора из-за священных заповедей Ати-йоги была воспринята царем как дурное предзнаменование и он приказал чтобы все писания Дзогчен были скрыты от иностранных гостей в Бодхгае.

Согласно "Великому образу", под покровом ночи и в полной тайне Шри Сингха проинструктировал их по восемнадцати текстам Раздел ума, которые они ранее получили в Бодхгае. К сожалению, по возвращении в Тибет Ледруп был убит пограничниками в возрасте сорока четырех лет. Вайрочана остался и получил новые учения, включая шестьдесят тантрапитак, а также наставления Белого (klong dkar po), Черного (klong nag po) и Пестрого (klong khra bo) пространства, содержащиеся в Разделе пространства Великого Совершенства. По завершении, пройдя обучение у Шри Сингхи и приобретя сиддхи скотоводства (санскр. pādukāsiddhi; rkang mgyogs), он вернулся в Тибет вскоре после того, как было обнаружено, что он ослушался приказа царя и украл драгоценные индийские учения. «Великий образ» содержит подробное повествование о легендарных испытаниях и невзгодах Вайрочаны.

Третий ученик Шри Сингхи, Вималамитра, провел тринадцать лет в Тибете, обучая и переводя дзогчен и тантрические писания. В "Обширной истории" мы читаем, что ему и его брату по дхарме Джнянасутре было видение Будды Ваджрасаттвы, который сообщил, что в своих последних пятиста перерождениях в качестве пандитов они не смогли реализовать конечную цель Тайной мантры. Если они желают постичь ее в этой жизни, то должны отправиться в китайское святилище Дерева Бодхи и попросить учения у Шри Сингхи.

Жизнеописание Шри Сингхи

В Китае в городе Сошэйлинг жили мирянин Гева Дэнпа и его жена Нангва Салва Рабту Кьенпа, и был у них сын Шри Сингха, обладавший изумительными способностями к учёбе. Он вырос в городе Шоанг Джомнагпо. В пятнадцать лет под китайским деревом Бодхи он стал изучать с китайским учителем Хатибхалой пять ветвей знания: грамматику, астрологию литературу, логику и Дхарму — и за три года постиг их в совершенстве.

Решив отправиться в Серлинг, что на западе от китайского дерева Бодхи, он оседлал большую и сильную черную верблюдицу. Когда, проезжая но этому варварскому краю, он смотрел вдаль, великомилосердный махасаттва Авалокитешвара явил ему прямо (в небе свой улыбающийся лик. Призвав Шри Сингху жестами убеждения, он молвил: «О счастливый сын благородной семьи! Если ты действительно хочешь достичь цели, отправляйся в китайский город Сосойлинг. Отправляйся туда, сын благородной семьи!» Возрадовавшись, Шри Сингха подумал: «Поскольку я довольно молод, то вполне могу пройти полный курс Мантраяны и в течение семи лет освою её внутренние и внешние аспекты», Поэтому он отправился Риво Ценга, что в восточном Китае, и в течение семи лет под руководством учителя Билекити из низшей касты изучал различные тантры, комментарии, тайные наставления и ритуальные практики, относящиеся к внешним и внутренним аспектам Мантраяны.

Семьдесят два года он провел в состоянии пустоты без мыслей. После этого он стал монахом, получил имя Яртха и прожил тридцать лет в Китае, соблюдая обеты. Однажды утром Шри Сингха спокойно и умиротворённо купался в пруду к востоку от Риво Цента и вдруг пришёл в возбуждение и лишился чувств. Когда он очнулся, сам Великомилосердный воззвал к нему с небес, из ореола света. «Отныне буду странствовать по Китаю, — подумал Шри Сингха. — Но на пути так много препятствий, поэтому, прежде чем отправиться, необходимо обрести кое-какие магические способности». Так, отвлекаясь и мешкая, Шри Сингха откладывал путешествие десять лет. Потом за три года он достиг некоторых успехов в медитации, в частности обрёл свойственную ригдзину способность управлять продолжительностью жизни. После этого он провёл девятнадцать лет там, где собираются ригдзины. По истечении этих девятнадцати лет он, воспользовавшись своими магическими способностями, перенёсся в Сосойлинг на крыльях ветра, ни разу не ступив на землю. Встретившись с Манджушримитрой, он сделал простирания, обошёл вокруг него, поднёс мандалу и стал делать всё, как делал гуру. «Милостиво прими это и возьми меня в ученики», — молвил Шри Сингха. Затем на протяжении двадцати пяти лет он просил наставлений и медитировал.

Когда со времени паринирваны Будды прошло восемьсот тридцать лет, на вершине ступы, что стояла в центре кладбища, Манджушримитра проявил достижение, при котором тело исчезает. В небесах появи¬лись света и звуки, земля загромыхала. Как только Манджушримитра продемонстрировал этот метод выхода за пределы страдания, Шри Сингха лишился чувств и упал на землю. Когда сознание вернулось к нему, он посмотрел в небо и увидел Благородного, который восседал в шаре из сияющей энергии. Шри Сингха горько заплакал: «Увы! Если учитель, Ваджрный Свет, угас, кто рассеет темноту мира?»

Манджушримитра протянул правую руку и опустил на ладонь Шри Сингхи драгоценную шкатулку со своим последним заветом, озаглавленным «Шесть медитативных переживаний». Шри Сингха открыл шкатулку и увидел буквы, написанные чернилами из ста одной драгоценности на бумаге из пяти различных драгоценностей. В тот миг, когда шкатулка коснулась руки Шри Сингхи, он исполнился прямого понимания, как полный до краёв сосуд. Не отвлекаясь на излишнее многословие, он безошибочно постиг смысл. По прошествии трёхсот двадцати пяти лет Манджушримитра магически появился на западе Индии, в Сергьи Метогги Гьенпэй Линге, и стал известен как Поздний Манджушримитра. Он дал наставления по медитативному постижению Тайной Мантры Падмасамбхаве, учителю из Уддияны. После этого он передал очень ясную золотую сущность этих учений Арьядэве, который практиковал йогу. Затем на кладбище Чагмэйлинг, что на вершине Бамо Пунгпа, он проявил достижение, при котором тело исчезает, и стал всецело совершенным буддой. Позднее он появился на кладбище Чогту Дэва Пелвар Чжепа.

Согласно представлениям современных учителей

Семь гвоздей

«Семь гвоздей» относятся к жанру заветы (zhal chems) тибетской религиозной литературы, который включает в себя прощальные духовные наставления буддийских мастеров. Он является частью собрания текстов, известных как «Четыре заключительных завета Видьядхар» (Rig 'dzin gyi zhal chems bzhi) или «Четыре посмертных завета Видьядхар» (Rig ’dzin gyi zhal chems bzhi). Это краткое изложение «ключевых моментов» (gnad), которые проясняют воззрение Дзогчен (lta ba) на самопроисходящее осознавание и предполагает знакомство на опыте с созерцательными обозначениями Дзогчен, такими как rig pa'i ye shes (осознание изначальной мудрости), gsal ba'i ye shes (сияние изначальной мудрости), shes rab rang grol (самоосвобождающее знание) и ig pa chos nyid (осознание дхарматы).

Использование термина «гвоздь» (gzer bu) служит подходящей метафорой как в тибетском, так и в английском языке. «Попасть в самую точку» — значит добраться до сути дела, сосредоточить свое внимание на том, что важно и существенно, или, как предполагает наш текст, быть твердым в выборе между сансарой и нирваной и между явлениями как они кажутся уму и какие они есть в своей истинной природе (т. е. неустановленной). В «Комментариях к предполагаемому значению шести светильников» Другом Гьялва Юнгдрунг (Bru sgom rgyal ba g.yung drung 1242–290) предлагает следующее объяснение метафорического использования гвоздей: «Это гвозди для разваливающихся умов. Гвоздь фиксирует что-либо, чтобы оно не соскользнуло и не отделилось; Точно так же этот совет вбивает гвоздь, который удерживает разум от соскальзывания в сторону разрастания или разделения реальности».

«Семь гвоздей» представляют собой серию из семи утверждений, в которых основное внимание уделяется узкой пропасти между соседствующими терминами, такими как разум и материя, познающий и познаваемое и так далее. Описание освобождения заключается в напряжении между пределами языка и опыта, в бездонном интервале между словами и их предполагаемым значением. Разрыв в богато украшенной ткани наших структур убеждений обнажает нашу навязчивую тенденцию одобрять и опровергать реальность наших мыслей и чувств и открывает возможность позволить им резонировать на сияющем фоне всепроникающего осознания. Свет и его побочные продукты (то есть светимость, видение, ясность) занимают символическое, метафорическое и буквальное место в литературе Дзогчен. Фундаментальная природа сознания — это ум «ясного света» (’od gsal), и в контексте Дзогчена это влечет за собой прямой опыт движения ума, отражающего динамическую неразделимость пустоты и ясности. Через двойственные разделения собственного самовосприятия ума – т. е. обычный ум (sems) и суть ума (sems nyid), отражения и зеркало – освобождаются в своем собственном состоянии без обращения к дополнительному анализу и дальнейшей интеллектуализации. Каждое из семи визуальных сравнений, следующих за семью гвоздями, на самом деле указывает на непосредственный опыт реальности: огонь, бегущий по траве, свет, проникающий в темницу, встреча мужа с женой, лицо в зеркале и прикосновение мороза с солнцем. Они иллюстрируют непринужденное и беспричинное единство образа и представления, формы и восприятия, объектов чувств и изначального осознания (санскр. видья; тиб. rig pa). Наставления, переплетенные в метафоре, символе и разуме, предназначены для практикующих Ати-йогу, которые осознают основное сходство между субъективными переживаниями рабства и освобождения и принимают твердое решение обрести свободу от всех форм цепляния и связанной с ними дуккхи.

Английский текст из "Сокровищницы устных наставлений" Джамгона Конгтрула

[Title]
The Seven Nails: Śrī Siṃha’s Ultimate Upadeśa
[Opening Homage]
Sarvāḥ Śāntika.
[I pay] homage to the perfection of insight, empty and luminous,
To the primordial, boundless, and uninhibited wisdom that pervades and illuminates all.
[Introduction]
As I struck large nails [of awareness] into the unchanging ground, Seven nails fixed on the narrow divide between saṃsāra and nirvāṇa, Immutable bliss supreme arose in my mind.
Like the sunrays of the pith instructions that revived you from your faint illumine the hidden intent,
The door to the treasury of luminous insight is unfastened,
And like a wish-fulfilling jewel the meaning is realized.
[Seven Nails]
[1] Strike the interval between saṃsāra and nirvāṇa with the nail of primordial wisdom’s unobstructed luminosity.
[2] Strike the juncture between knower and its object with the nail of self- arising light.
[3] Strike the duality between mind and matter with the nail of self-purified essence.
[4] Strike the division between affirmation and negation with the nail of [gaining] utmost freedom from views.
[5] Strike the juncture between subjects [phenomena] and their nature with the nail of intrinsic awareness of the dharmatā.
[6] Strike the interval between dullness and agitation with the nail of the five sense doors [resting] in utter relaxation.
[7] Strike the distinction between appearance and emptiness with the nail of the primordially perfected dharmakāya.
[Seven Similes]
[1s] Like fire running into grass – radiant, self-arising, and undefiled insight liberates itself as it perceives the other.
[2s] Like light entering a dungeon – appearances are directly freed through mastery of bare attention.
[3s] Like a husband meeting his wife – pristine pure awareness recognizes the state of the ground.
[4s] Like a face encountering its likeliness in a mirror – self-essence, impartially arises before itself as the condition of primordial wisdom, beyond measure, being and non-being.
[5s] Like frost touched by the sun – diverse thoughts are liberated soon after they appear, free from view and meditation.
[6s] Like meeting your only child – with the intention of resting naturally in the phenomenal world as if attached to a wisdom mudrā, the sameness of perceiver-subject is realized.
[7s] Like a pauper discovering a hidden treasure – since effortless and atemporal dharmakāya is indivisible to itself, the world and its contents are naturally released in their own state.
[Epilogue]
When Śrī Siṃha was about to depart for the original state beyond sorrow [nirvāṇa], he ascended to the sky in a beam of light. Jñānasūtra, crying out in distress alas, alas, fell senseless to the ground. Having regained his consciousness from [the experience of] thusness, he heard a familiar loud voice from the sky. He looked up and from the centre of lights a right hand appeared. To wake him from his faint a jewelled casket one inch [long] landed on the palm of his hand. By merely touching him he gained realization. This occurred at the ‘Gate to the Auspicious Throne.’
[Coda]
This completes The Seven Nails, Śrī Siṃha’s last testament that is like a blind man being led [to sight].

Дальнейшее чтение

Дуджом Ринпоче, The Nyingma School of Tibetan Buddhism, Its Fundamentals and History, trans. and ed. Gyurme Dorje (Boston: Wisdom, 1991), book one, pages 497-501.
Ньошул Кхенпо, A Marvelous Garland of Rare Gems: Biographies of Masters of Awareness in the Dzogchen Lineage (Junction City: Padma Publications, 2005), pages 39-40.
Тулку Тхондуб, Masters of Meditation and Miracles, edited by Harold Talbott (Boston: Shambhala, 1996), pages 62-64.